Со сцены он звучит будто речь актёров из Зонгов и Мираклей. Музыка соответствующая. Мудрая экспериментальная постановка, будто исследование, лаборатория. Актёры иногда изматывающе борются с этим языком средневековой площади. И это встроено в образ и смысл. Все участники очень азартно и тонко понимают пластику, ритм, интонацию чужой речи нездешнего Гамлета. Сам Гамлет, Станислав Мотырев оказался титаном, несущим на себе ношу будто пережитых великих постановок, приглашённых в виде афиш и фото в галерею. Он уникально воссоздает некий Большой Стиль понимания роли, которая есть оммаж и беседа со многими великими, правдивая и сумрачная... Один только эпизод: когда вдруг в принца вселяется призрак отца и он, терзаясь, выхаркивает слова, глухим тембром Высоцкого...

По убеждению Татьяны, призраки – духи тьмы, дьявольская сущность, и в её интерпретации пьесы фантом проникает в суть Гамлета и тот начинает с ним реальную борьбу. Внутри себя. Верный признак века нынешнего, когда люди начинают понимать, что главный враг внутри.
«И этот момент невероятно сложен для исполнителя, — добавляет Стрельбицкая, — Стас настолько глубоко погружался в образ во время репетиций, что я порой даже притормаживала процесс – это невероятная энергетическая затратность. Для меня Стас — актёр уровня Смоктуновского. Я знала Иннокентия Михайловича лично и понимаю, о чём говорю».